po6om говорит, что большевики были святые, потому, что работали, а власть детям не заповедали. Ну штош, Валерий. Спрашивали - отвечаем цитатами из книженции:Начали:
Детей, живших в бараках и коммунальных квартирах старого Болота (т.е. вокруг ДНН, прим. моё), называли «татарами». Девочки из «клоповников» могли благодаря школьным союзам стать частью социальной жизни Дома, но редко в качестве полноправных членов – из-за их неловкости в непривычном окружении, статуса получателей ношеных вещей и нежелания приглашать подруг к себе домой. В тех случаях, когда это происходило, девочки из Дома возвращались под сильным впечатлением от увиденного и предпочитали больше туда не заглядывать.
Большинство девочек и некоторые мальчики учились играть на пианино; некоторые занимались в музыкальных школах, к большинству ходили учителя. Для детей младше семи лет существовали прогулочные группы и «деткомбинат» на верхнем этаже 7-го подъезда. Комбинат состоял из яслей на 15–20 детей и детского сада на 50–90 детей, со штатом в 25 сотрудников, включая врача, медсестру, двух «сестер-воспитателей», музыкального работника, «педагога-немку», восемь педагогов и «белошвейку-портниху». Помимо еды, белья, игрушек, пеленок, полотенец и ночных горшков детский сад предоставлял детям носки, майки, трусики, лифчики, тапочки, варежки, валенки, подвязки, матроски, ночные рубашки и маскарадные костюмы. В хорошую погоду на крышу над 7-м подъездом выносили лежаки, и дети отдыхали после обеда в меховых мешках. На лето детский сад вывозили в «колонию» под Москвой.
Светлана описывает себя как испорченную, избалованную девочку – отчасти потому, что такой она (оглядываясь из другого мира) помнила жизнь своего круга, отчасти потому, «что родители больше всех любили Валю, невольно выделяли его, и мама, зная, что я это понимаю, и чувствуя собственную несправедливость, старалась компенсировать ее тем, что давала мне все, что я хочу». Она любила сладости и дорогие игрушки, ездила из Барвихи в школу на папиной машине, приносила диковинные заграничные краски на уроки рисования и была уверена, «что все люди передвигаются на машинах, а общественный транспорт существует для развлечения». Инна Гайстер требовала дорогих подарков и демонстративно носила в школу новые часы, Анатолий Грановский (сын директора Березниковского комбината Михаила Грановского) описывал своих друзей как «наследников вселенной», излучавших «уверенность в своем праве на власть», а Ирина Муклевич вспоминала как, сидя за партой, смотрела на портрет своего отца (а ее лучшая подруга, Светлана Тухачевская, смотрела на портрет своего). Ирина и Светлана выходили из отцовских лимузинов за квартал от школы, но обе знали, что это ни для кого не секрет, и не стеснялись пользоваться преимуществами своего статуса. Роза Смушкевич, Соня Радек и Леля Кобулова (дочь Богдана Кобулова, который прибыл в Москву с Берией в 1938-м) славились своими платьями и шубами. По воспоминаниям Зинаиды Тучиной, мать Розы Смушкевич предлагала подружкам дочери «бутерброды с икрой – и с той и с другой, всякие пирожки, всякие сладости, яблоки обязательно, фрукты какие-нибудь»
В 1935 году учительница школы № 19 на Софийской набережной, Вера Штром, записала в дневнике, что «аморальное поведение» некоторых детей из Дома правительства является результатом «сознания причастности к элите, по существу безнадзорности при вечной и полной занятости родителей». На пленуме райкома 11 февраля 1940 года заведующий отделом народного образования назвал это «большим злом». «Родители балуют своих детей, освобождают их от всякой работы в дом. быту и культивируют такой эгоизм, такое барство у детей. Некоторые родители из своих детей делают кумиров. Например, по 19-й школе ответственный работник предоставил в распоряжение своего ребенка легковую машину и прочие излишества и ясно, что в конечном счете в результате этого создается картина неприглядная»
Сын бывшего чекиста Григория Мороза Самуил продавал отцовские книги и грабил соседские квартиры. Сын «пекаря» Бориса Иванова Анатолий все время – по словам его сестры – попадал в милицию. Сын директора Музея Ленина Наума Рабичева Владимир был – по его собственным словам – «безнадзорным, разболтанным и трудным»: любил драться, учился воровать и до восьмого класса не делал уроков. Приемный сын Арона Сольца Евгений предпочитал «татар» детям из Дома правительства и, по воспоминаниям дочери племянницы Сольца, которая жила с ними в одной квартире, относился к отцу как к «источнику материального благополучия»
Закончили с цитатами.
Что хотелось бы сказать. Это пиздец, ребят... Полный и беспросветный ПИ-ЗДЕЦ.
Хотелось бы напомнить, что речь идёт о 32-33 годе примерно... в это время, по свидетельству А.Чикатило на суде, его (Чикатилины) родственники, живя на голодающей Украине, жрали человечину. А тут мамочка Розы Смушкевич угощает ребятню бутерами с икрой, а сама Роза, вместе с подругами: Соней Радек и Лёлей Кобуловой (ну чисто русские все, пролетарского происхождения) - хвастаются платишками.
Ах да, чуть не забыл... По поводу голода говорит не только Чикатило. Вот, пожалста, ещё чутка цитат:
"Агнесса Аргиропуло и Софья Бутенко удочерили дочерей своих голодающих сестер."
Удочерили знаете зачем? Правильно. В Доме на набережной, как мы помним, давали жрать по талонам. По самому ДНН и тамошним харчам я пока не нашёл циферок, а вот в одном из домов отдыха - пожалуйте:
"В 1933 году дневная норма номенклатурных отдыхающих и приравненных к ним членов семей и административно-хозяйственных работников состояла, среди прочего, из 50 грамм икры, балыка, ветчины, сала или колбасы; 400 г. мяса (или 500 г. рыбы), трех яиц, 200 г. молока, 40 г. сыра, 50 г. сливочного масла, 40 г. коровьего масла, 40 г. сыра, 40 г. других молочных продуктов, 1000 г. овощей, 400 г. фруктов, 100 г. «крупы всякой», 300 г. белого и 200 г. черного хлеба, 15 г. растительного масла, 4 г. кофе, 2 г. чая и 150 г. сахара. Руководителям отдельных отраслей курортного хозяйства и «квалифицированным работникам, в том числе работникам транспорта», полагались нормы поменьше; чернорабочим и сезонным строительным рабочим – еще меньше. Только рацион соли – 20 г. – был одинаковым для всех трех категорий"
Ясен хуй, что этот банкет был за счёт того самого пролетария. 400 грамм мяса в день, ребят! Килограмм овощей! 300 грамм крупы! Не, парни, вы не подумайте, но мы когда ездим на выезд, я считаю закупку провизии из расчёта 350 грамм готовой еды на человека на обычном приёме пищи и 450-500 вечером с бухлом. Но тут дело такое, что продукты имеют установленные нормы выхода. Т.е. мясо, например, имеет в среднем выход 0,7 от закладки. А крупа, напротив 1,2-1,5. Т.о. 400 грамм сырого мяса дают 280 грамм готового, а 300 грамм крупы - 400 грамм готовой. Плюсуем килограмм овощей (куда входит как лук, уваривающийся в минус, так и картоха, идущая ровно или даже в плюс) и имеем минимум 1680 грамм жратвы, без учёта икры, масла, хлеба и фруктов. Или по 560 грамм три раза в день +полирнуть бутером и виноградиком. Если бы я так жрал, я бы весил килограмм 150, например.
Ессесно, что в связи с такими рационами и общей охуелостью далее цитата:
У Хозяйственного управления были более серьезные заботы. Закрытие клуба и театра и введение режима экономии привело к сокращению штата Дома правительства с 831 до 612 человек (к октябрю 1935 года), но специальная комиссия ЦИК нашла принятые меры неудовлетворительными. Стоимость обслуживания Дома превышала месячную норму на 670 % (6,47 р. по сравнению с 0,84 р. за квадратный метр). Главными причинами перерасхода комиссия назвала большой штат (один сотрудник на четверых жителей, в том числе «административно-технического и счетного персонала 57 человек и электромонтеров и слесарей 43 человека») и расточительность (меры экономии оказались «не экономией, а недорасходом завышенно запланированных планом расходов»). Столовой (86 сотрудников) и прачечной (94 сотрудника) пользовались работники Дома и Хозяйственного управления, но не жители квартир («плохое качество обедов», «белье рвется, ржавые пятна»). Во дворах не было прохода от многочисленных автомобилей; соседние бараки «пришли в негодность»
Короче, о чём я? Коммунисты - пидорасы. И всё тут. Хорошо, шо они друг друга расстреливали. Жаль мало. И хорошо, что своих "зверьков" (как Свердлов называл своего родного сына Адю) они воспитывали примерно как Сталин своего Васятку - т.е. никак. А то пизда пришла бы... Сожрали бы уёбки Россиюшку-то. В прямом смысле. По 600 грамм харчей за бородку-то кидать каждый приём пищи не каждый сдюжит.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →